Для казаков отправка в армию и на войну стала важной вехой в их жизни. Жизнь под привычной крышей подходила к концу. Далеко-далеко лежал неизвестный мир, в котором нужно было найти славу, доказать свое мужество и проявить храбрость.
Казачьи родственники взяли на себя всю ответственность за эту проблему. Согласно старой казачьей легенде, они ожидали от армии самых разных поступков: «то грудь подставить, то голову в кусты засунуть». Поскольку присутствие русского казачества продолжалось на протяжении веков, многие традиции проникли в церемонию прощания, которая сохранялась на Дону вплоть до 1917 года.
Выход со двора
После завтрака наступило время отъезда. Все вышли во двор, где родители еще раз благословили своего сына. Казаки вывернули шубы наизнанку и встали на колени, «чтобы не быть голыми при службе», отец благословил его статуэткой, а мать дала сыну хлеб-соль. Когда у казака забрали коня из табуна, женщина поклонилась в ноги коню, чтобы он нес ее мужа в жестокий бой, и попросила родителей непрестанно молиться за сына.
Когда казак захватывал коня, жена должна была держать его за поводья. Если казак был не женат, конь принадлежал его отцу. Мужчины отдавали свое оружие.
Казаки должны были выехать на своих лошадях со двора дома через открытые ворота. Хорошим предзнаменованием считалось, если конь перепрыгивал через специально установленное в дверном проеме препятствие. Видимо, они верили, что если конь не споткнется, то они выиграют битву. Если же конь споткнется, то задание будет трудным, а казаки могут быть ранены, считали они. Если при выезде со двора лошадь начинала ржать, это считалось знаком смерти.
Сотрудник Старочеркасского музея-коллекции А. Н. Полякова пишет, что, выезжая со двора, казаки должны были стрелять в землю, как бы отгоняя дьявола. При спуске с горы жена брала поводья коня и везла мужа к месту сбора, где начинала его «прогонять», молясь о его безопасности и о том, чтобы он вернулся на том же коне, на котором его везли. Незамужних казачек «отвозили» матери, сестры или бабушки.
Казаки приняли оправдания жены, попрощались с детьми, поцеловали всех на прощание и попросили мать дать им «нужной» воды, чистой воды из колодца, к которому никто никогда не прикасался. Мать «освятила» ее особым образом, посыпала воду солью в форме креста и прочитала молитву «Отче наш». Затем она вылила воду на детей и помолилась Богу об их благополучном возвращении домой. Казак сел в седло, снял шапки и направился к месту встречи, чтобы быть распятым. До его возвращения верная жена серьезно относилась к семье, обматывала голову особым платком — «сожаление» — и снимала его только тогда, когда казаки возвращались домой с задания.
«Рассказывают хранители…».Традиции проводов казака на службу
В преддверии празднования Дня России мы продолжаем рубрику «Хранители говорят…». Сейчас обсуждается практика отправки казаков в армию для защиты чести и популярности Российской Федерации. Основным занятием донских казаков было военное дело. Казаки охраняли палатки на русской земле, часто рискуя собственной жизнью, и преданно служили своей стране. В экспозиции музея представлен образец литой работы Касури — статуя «Прощание казака с казачкой», выполненная по модели Э. Лэнсли. Дизайнер очень профессионально передал замысловатые движения фигур. Казак уже в седле, а казачка стоит на стременах жеребца и обнимает казака на прощание. Статуя изображает очень важный момент в жизни казака — прощание с военной службой. Казаки верили, что если соблюсти все обычаи, то воин благополучно вернется домой. А их было немало. Поэтому, прежде чем отправиться на войну, казаки брались за подготовку табуна скота, амуниции для жеребцов, винтовок, обмундирования, нового белья и огнива. Вместе с горстью земли было принято носить с собой небольшой святой образ и медаль. Еще одним оберегом была написанная от руки молитва «Жить в поддержке верховного бога», которая гласила
Поклонники знаменитого русского летчика А. И. Ляпидевского. К 50-летию со дня рождения А. И. Ляпидевского, спасителя челюскинцев и первого героя нашей страны.
Как казака в армию провожали
С тех пор изменилось почти все, но среди казаков по-прежнему живет обычай верой и правдой работать на благо России.
Обычай увольнения казаков в армию как праздник уходит своими корнями в далекое прошлое. С тех пор изменилось почти все, но обычай верой и правдой работать на благо Российской Федерации продолжает жить среди казаков, как и прежде. С 1 апреля почти все жители Верхнего Дона видят своих потомков за работой. Затем они пытаются рассказать историю о том, как казаков отправляли в армию.
Задолго до прощания новоприбывший начал ходить в гости к жителям. Каждый день кто-то приглашал его посидеть с ними вечером. Последние дни он провел в доме своих родителей. Молодые девушки и мужчины пели, танцевали и играли в игры, после чего все садились за стол, чтобы поесть. После этого дети отползали от своих закусок, а взрослые оставались за столом. Когда взрослые оставались за столом на прощальную вечеринку, роль молодых казаков была строго регламентирована. Только один казак сидел за столом, в священном углу между основателем и его матерью. Он был одет в хлопчатобумажный китель с погонами и двумя карманами ниже пояса, серо-голубые брюки с красноватыми полосками, военные сапоги и полную походную форму.
Часто гости сидели за столами в течение всего вечера, наслаждаясь старыми воспоминаниями и военными победами. Разговоры прерывали пение. Можно предположить, что песенный репертуар был еще достаточно специфичен в плане сюжета. Большинство слов было связано с трудностями казачьей службы, разлукой с семьей и военными делами. Почти все эти песни исполнялись мужчинами.
Утром гости продолжили встречу на казачьем подворье. Все сели завтракать. Выйдя из-за стола, они отправлялись во двор, где опекуны благословляли на добрые дела своих отпрысков. Мать держала в руке хлеб-соль, а основатель — фотографию (во время благословения они трижды обменялись фотографиями). Попечители благословили добрые дела своих отпрысков и пожелали им благополучного возвращения. Казаки целовали святой образ, хлеб и руку покровительницы. Мать возлагала на ребенка крест или медаль (обычно с изображением святителя Николая или Георгия Никифора) и трижды произносила. «Да благословит тебя Господь». Чтобы пройти этот путь, Бог стоит перед вами, Богородица — с ним, а вы стоите за ним».
Среди казаков-воинов было принято носить амулет с молитвой и щепоткой земли. Основатель благословил своих потомков следующим текстом. «Узри святую икону, сын улицы! Помни прежде всего о Боге и не забывай Его заповедей. Трудись для Него верой и правдой и повинуйся своим господам. Помни своих наставников. Помни, как они напоили тебя вином и заставили служить твоему господину и твоей стране. Работайте на императора, вашего отца, как служили ваши деды и отцы-основатели». Получив благословение основателей, казаки поклонились в ноги своим родственникам и сказали. «Прости нас, дорогой отец! Прости меня, дорогая мама!». Затем он обнял и поцеловал свою жену. Прости меня, дорогая жена! Жди меня! Если Богу будет угодно, я вернусь!
Казачки всхлипывали, а казаки торжественно молчали. С грустью смотрел рекрут на свою родину, на свой сад и на все, что было ему дорого и родное, связанное с его детством и юностью. Итак, по существовавшему в искусстве обычаю, Казанская перед выходом из дома выстрелила в казаков в дверной столб (столб, на котором висели ворота) или в порог. Ее брат выстрелил копьем в открытые ворота. Верная женщина приводила жеребца, отдавала его и говорила: «С этим жеребцом уйдешь, с этим вернешься». Незамужние казачки могли заказывать жеребцов для своих невесток, сестер и подруг. Все они вышли через ворота. Процессия прошла через площадь к церкви, где состоялся молебен. Для этого из церкви вынесли флаги, святые образа и другие «священные предметы». После молебна священник причастил и окропил святой водой молодых казаков. Во время молебна они уже знали, какая участь ожидает солдат. Если во время молебна жеребцы будут стоять со склоненными головами, казаки не смогут вернуться домой.
Затем те, кто их отправлял, и те, кто шел на службу, садились в лодки на ходу. Духовенство шло впереди. В одних случаях было принято, чтобы дежурные казаки высаживались пешком, в других — казаки двигались, а жеребца вела жена или отец. Присутствующие были одеты в праздничные костюмы. Казаки были одеты в военную форму без погон, но отличились в предыдущих сражениях. Старики были одеты в ту же форму, но носили тубики (низкие кожаные туфли без каблуков) и шерстяные носки ручной работы. Женщины были опрятно одеты.
На берегу Дона подали вино, и началась вкусная трапеза. Пение не прекращалось. Наблюдавшие за отъезжающими пассажирами поднимали бокалы, празднуя одно из трех желанных событий: благополучное путешествие, успешную службу и счастливое возвращение. Слуги сняли крышку с мешалки и налили 10 граммов вина. Они опустошали бокал и выпивали его до дна. Послышались всхлипывания жен, детей и матерей.
Женщина отдала ребенка мужу, и тот оседлал ее. Обняв лошадь за шею, она плакала и умоляла вернуть ей любимого друга. Последние мгновения. Казаки сняли шапки, поклонились и перекрестились.
По пути через Дон благочестивые воины набрали священной для них воды, смочили ею головы, отерли лица и глаза, затем склонили головы перед рекой и последним храмом страны и организованной процессией покинули станицу. Раздался стук копыт, вершины засияли на солнце, и все исчезло за Задонскими горами. Только пыль от копыт лошадей, закручивающаяся на древней дороге, медленно оседала.